– Впервые для работы в ЦАМО РФ в Подольск прибыл 1 декабря 1990 года. С тех пор накоплено огромное количество архивного материала. Через мои руки и глаза прошли многие миллионы документов. В течение предшествующих этой беседе 10 лет веду исследовательскую работу по подсчёту убыли граждан СССР за 1941-45 годы с привлечением большого количества документальных источников. Сначала, благодаря документам, найденным в ЦАМО РФ, удалось подсчитать безвозвратные потери военнослужащих. В итоге в сентябре 2012 года вышла книга «Умылись кровью?» с моей частью в половину издания. Следом в Российском государственном архиве экономики была выявлена в документах Госплана СССР точная численность населения страны к началу войны и после её окончания на 1 июля 1945 года определены рождаемость и естественная смертность населения за 4 года. Численность так называемых «перемещённых лиц» к концу войны стала известна из работ Виктора Земскова. Сведя данные воедино, с опорой на документы Госплана СССР удалось определить и убыль гражданского населения от естественной смертности и от факторов войны.
Несколько подробнее о цифрах. Сначала были посчитаны утраченные военнослужащие: погибшие, пропавшие без вести, умершие от ран и невернувшиеся. Их насчитывается от 19,5 до 20,5 миллионов человек. Эти потери были определены из открытых источников Министерства обороны России пятью разными способами. Например, почти 19 миллионов человек зафиксированы в картотечном учёте потерь поимённо. Повторов фамилий всего до 5%. Даже с явно завышенной предположенной повторностью в 10% меньше 17 миллионов человек, учтённых в потерях уникально и поимённо, быть не может, а Министерство обороны России «героически» отстаивает число в 8,7 миллионов человек потерянных военнослужащих. Практически в два раза меньше реального. Министерством полностью отвергнуты послевоенные донесения своих же военкоматов о 8,2 миллионах не вернувшихся как недостоверные. Многомиллионные массивы извещений (свыше 12 миллионов) о судьбе воинов, хранящиеся в военкоматах России, а также около 6 миллионов извещений в военных ведомствах других бывших республик СССР, также признаны негодным материалом. Как прикажете понимать эти отказы? Как отказ от своих же солдат?
– То, что раньше никто не называл эти цифры, означает, что Минобороны сознательно скрывает масштаб реальных военных потерь?
– Возможно. Полагаю, что все потери у нас были подсчитаны верно в первое 5-летие после войны. Ведь даже по подсчётам потерь техники, вооружения и снаряжения за весь военный период полная инвентаризация вплоть до патронов и портянок была проведена уже к середине 1947 года. Цифры по людским потерям получились настолько громадными, что было сложно в этом признаться, можно было опасаться «предъявления» народом политическому руководству высоких счетов. Иосиф Сталин ведь не держиморда был, он всегда учитывал мнение народа. Второй момент, он, скорее всего, больше был характерен для Никиты Хрущёва – финансы. Именно он разорвал цепочку сведений между мобилизованными в тылу и погибшими на фронте. Попробуй докажи, что воин погиб за Родину, если неизвестна его судьба. От этого и выплата/невыплата пенсий зависела. С 1944 года пенсия за пропавших без вести выплачивалась, если факт пропажи был признан в официальном порядке. Для этого нужно было всего лишь подать заявление в военкомат, приложив письма и прочие свидетельства, подтверждавшие отсутствие связи с воином, и при правильном оформлении донесений военкоматом в Управление по персональному учёту потерь дождаться оттуда вердикта и его рассмотрения в органах соцобеспечения. Однако, весьма многие не решались начинать хлопоты по оформлению пенсий по потере кормильца…
В итоге анализа всех региональных Книг Памяти России, Украины, Белоруссии, оценок сведений о мобилизации из Молдовы, Прибалтики, республик Закавказья и Средней Азии установлено, что общая численность принявших участие в войне лиц составляет 40,7 миллионов человек, включая кадровую довоенную армию! Цифра Минобороны – меньше на 6 миллионов, это тоже уловка, поскольку тем самым были уменьшены и потери военнослужащих. Хрущёв в 1955-1958 годах провёл чистку архивов в целях подготовки первого издания «Истории Великой Отечественной войны». Например, под предлогом создания фонда документов генералиссимуса из архива Минобороны СССР изъяли все документы Сталина и передали в Центральный партийный архив Института марксизма-ленинизма ЦК КПСС (ныне РГАСПИ), нарушая тем самым причинно-следственную связь он ведь был Верховным Главнокомандующим, Наркомом обороны, Председателем Государственного комитета обороны СССР.
Что ещё было сделано? Искусственно разделили архивы Минобороны на периоды до 22 июня 1941 года, создав для этих документов Центральный государственный архив Советской Армии (ЦГАСА, ныне РГВА), и с 22 июня 1941 года по настоящее время – архив МО СССР, ныне ЦАМО РФ. То же самое во флоте. Центральный военно-морской архив (ныне филиал ЦАМО РФ) и Российский государственный архив военно-морского флота (РГАВМФ) тоже разделены датой 22 июня 1941 года. Всё это крайне усложняет работу по анализу сведений даже из открытых источников, мешает связывать цепочки данных воедино, ведь все эти архивы находятся в разных городах. Поскольку до 1990 года простым смертным сложно было вообще в военные архивы попасть, историю слагали вдоль и поперёк проверенные ЦК КПСС и КГБ СССР историки. Я бы назвал их «рассказчиками». Они для остальных рассказывали то, что было позволено высшим руководством страны. Всерьёз относиться к опубликованной в 1961-1965 годах истории Великой Отечественной Войны и истории Второй Мировой Войны (1973-1982 годов) попросту нельзя.
Там канва как бы правдивая, но дьявол таится в мелочах, а эти мелочи часто занимают такой огромный объём, что перестают в совокупности быть мелочами. Один-единственный документ может полностью перевернуть не то что знак, а причину и исход глобального события. Говорю это не на пустом месте, полностью отдавая себе отчёт в этих словах. У меня сотни тысяч копий подлинных документов, в нулевых и в начале 10-х годов удалось найти и скопировать то, что и камня на камне не оставляет от этих рассказов. Тогда многие фонды были открыты, а сейчас «гаечки» очень сильно «подкручены».
Нюанс ещё и в том, что нам удалось тогда добраться только до пласта рассекреченных документов. То, что называют несекретными фондами. Ещё одна рогатка, которая была поставлена на пути каждого исследователя истории войны – это уровни секретности документов. Уровней секретности у нас, как известно, три: секретно («С»), совершенно секретно («С. С.») и совершенно секретно особой важности («С. С. О/В»). Формы допуска № «3», «2», «1».
Плюс несекретные фонды документов, которые на самом деле следующие. Даже в тех фондах, которые рассекречены, оставлено, тем не менее, громадное количество документов на секретном хранении, который был назначен фондообразователем при передаче им документов в архив. Опись таких фондов несекретна, с ней можно знакомиться и работать без оформления форм допуска, но секретные документы из неё не заказать без формы допуска и без персонального разрешения начальника Генерального штаба ВС РФ. Независимый исследователь никакой формы допуска и разрешения не получит. Для получения их любой исследователь должен работать в организации, имеющей лицензию ФСБ РФ на право работы с секретными документами. Если не работаешь в такой организации – ничего не получишь. А если и работаешь в такой организации, и получишь допуск, то что толку? Публиковать полученные секретные сведения нельзя.
Далее уровень фондов совершенно секретных документов. Если фонд не рассекречен, то даже опись содержащихся в нём документов невозможно получить, сама опись совсекретна. Следующий уровень – фонды «С. С. О/В.». Сами понимаете, там и говорить уже не о чем, доступ к ним и к их описям исключён. То есть преодолеть все эти препятствия к информации сейчас попросту невозможно. В скрываемых под «грифами» фондах сосредоточена реальная правда о войне.
– Если говорить о процентном соотношении, какая часть документов о войне доступна для исследования.
– Нужно понимать, что в массивы документов попадают и малозначимые, их очень много. Если же рассматривать ключевые документы, то оценивать нужно с уровня фронта, военного округа и далее Генштаба, Наркомата обороны СССР. Если оценить общий объём таких ключевых документов в 100%, то доступны из них не более 25%. В лучшем случае.
То есть можно говорить о том, что только четверть официальной информации о войне можно подтвердить рассекреченными ключевыми документами. Остальное в официальной точке зрения – из области не всегда подтверждённой. Так представилось придворным историкам, так приняло руководство.
Вот, например, донесения майора Георгия Борисовича Балтера – представителя Генерального штаба при 30-й армии Калининского фронта в июле-августе 1942 года. Задачей таких офицеров Генштаба являлись сбор и подача донесения сведений в Центр о том, как обстоят дела не по сводкам штаба армии, а на самом деле. Он, к примеру, сообщает, как командующий армией Д.Д. Лелюшенко неоднократно гонял палкой своих штабистов, пытаясь заставить их работать при неудачном развитии событий в наступлении на Ржев. Ему было дано неимоверное для того момента количество людей и военной техники. Неэффективно истратили всё, положили десятки тысяч людей, потеряли сотни танков, а продвинулись к Ржеву только на полтора километра и встали на северной окраине. Генерал в гневе позволял себе рукоприкладство, о котором никто нигде не пишет. И этим методом «руководства» грешил не он один. Такая, на первый взгляд, мелочь, как применение генеральской «палки», на самом деле не мелочь, из таких вещей складывается вся настоящая история войны.
Почему в современной, только что изданной Российской Академией Наук «Истории Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.» в 12 томах, не пишут об имевшихся у нас планах наступления через границу на Запад и вообще о том, что были планы войны на Западе на чужой территории? Видел их, читал, конспектировал. Разграничительные линии армий и фронтов тянутся до Кракова. 4-я армия Западного фронта должна была выйти к Висле на 10-е сутки, а 5-я армия Юго-Западного фронта – на 15-е сутки. Обе армии должны были создать «котёл», куда попадала бы основная часть немецких войск. 3-я армия Западного фронта вместе с 11-й армией Северо-Западного фронта должны были срезать Сувалкский выступ и ударить в тыл Восточно-Прусской группировке противника. 19-я, 6-я, 26-я, 22-я, 20-я, 12-я армии Юго-Западного фронта вместе с танковыми мехкорпусами должны были, как нож сквозь масло, пронзить оборону противника и выйти в Южную Польшу, Чехословакию и Венгрию. 9-я и 18-я армии Южного фронта должны были вступить на территорию Румынии.
Карты есть от марта и от 6 апреля 1941 года с этими линиями наступления, графиками мобилизации и выдвижения сил. М. Солонин и В. Резун пытались эти сведения истолковать как приготовления к агрессивной войне на Западе с захватническими целями. Но если мы посмотрим на планы снабжения до конца 1941 года, то амуниции и снаряжения всех видов имелось не больше, чем на 9,8 миллионов человек в расчёте на все воинские подразделения, включая Дальний Восток. То есть о планах агрессивной войны при такой обеспеченности с учётом выпуска в 1941 году промышленностью говорить не приходится. Не босиком же воевать. В условиях небывалого сосредоточения войск Германии у наших границ наступление на Запад рассматривалось Генштабом РККА как мера превентивная или ответная для разгрома войск противника, а не исключительно для захвата новых территорий. В ноябре 1940 года наш Генштаб абсолютно точно оценил возможный объём сосредоточения войск Германии у наших границ, которое спустя 7,5 месяцев действительно произошло в предсказанных параметрах! Враг опередил нас в развёртывании всего на две недели.
И подобные планы превентивного или ответного удара по войскам противника должны быть в любом Генштабе, даже в планах Генштаба нейтральной Швейцарии. В любом случае целесообразнее не доводить ситуацию до боевых действий на своей территории. Это аксиома. Но почему об этих планах разгрома противника хотя бы в общих чертах не сказали официальные историки? Чего стыдиться? Ведь не стыдятся же похода в Европу в 1944-45 годах, считая его естественным шагом!
– Так почему же сегодня нельзя историкам просто рассказать об этих оперативных планах? Можно ли сказать, что продолжается политика замалчивания фактов о войне?
– Историки наши все «родом» из событий 50-80 годов – при полученных степенях, учёных званиях, должностях. К сожалению, в период своей активной деятельности они вырастили племя смотрящих им в рот таких же нынешних «учёных» – конформистов, которым материальные блага дороже всего. Никуда им не деться от преемственности негодных точек зрения и лицемерной «традиционности». Ведь если 70 лет врали, то кто же позволит себе в такой сложной обстановке, как сегодня, вести себя иначе?